Национальность и право выбора

Как-то один университетский преподаватель философии и теологии доказывал мне, что православие – неотъемлемый атрибут русского этноса. Проще говоря, если ты не православный, то не русский. На мой вопрос, кто же я тогда, он ответил: американец. Вот так 150 тысяч россиян вмиг стали американцами, хотя большинство из них никогда в Америке не были.

Но насколько все это важно и нужно? Если меня поставят перед выбором: быть американцем (или китайцем, или эскимосом) и с Христом, или русским и без Христа, я без колебаний выберу первое. Думаю, любой честный христианин вне зависимости от конфессии – тоже. Если кому-то хочется называть меня американцем или марсианином, пусть так – это его дело. Я не могу позволить этим ярлыкам лишить меня права выбора.

Возможно, именно это мешает миллионам россиян сделать религиозный выбор – они боятся прослыть нерусскими или неполноценными русскими. Их национальность для них так важна, она находится на таком высоком месте в системе ценностей, что любой выбор, покушающийся на национальность, мгновенно блокируется еще на подсознательном уровне. Пожалуй, это касается не только россиян. Национализм сыграл злую шутку с современным человеком – лишил его права выбора, причем в одном из самых важных вопросов – религиозном.

Право выбора – одно из тех свойств, что отличает человека от животного. На страницах Библии мы постоянно встречаем людей, делающих выбор, правильный или неправильный. Адам и Ева сделали выбор между послушанием Богу и непослушанием. Моисей выбрал между служением египетским богам и истинному Богу. Апостол Павел выбрал между разложившимся к тому времени иудаизмом и следованием за новым религиозным авторитетом – Иисусом из Назарета. Киевский князь Владимир выбрал между традиционной религией русского народа и иностранной религией. Кстати, он выбрал второе, за что стал почитаться святым. Чувствуете иронию ситуации?

Современный обыватель лишен такой свободы. Сегодня нам говорят, что наша религия определена еще до того, как мы родились на свет. Кто ее определил и почему, мы не знаем, но мы обязаны этому подчиниться. Эта идея возведена в ранг общенациональной и даже государственной. Оспаривать эту идею могут только сектанты, экстремисты и другие враги народа.

Но дело в том, что религия – это выбор мой личный и к народу никакого отношения не имеющий. Я не хочу во что-то верить или что-то делать только потому, что у меня определенная национальность. Если эта национальность лишает меня свободы выбора, тогда зачем она нужна? Любого человека возмутит, если за него будут решать, где ему работать, с кем дружить или вступить в брак, но миллионы людей воспринимают как должное, что за них решили, во что им верить. В отличие от Моисея, апостола Павла и князя Владимира, они отказались от самого ценного человеческого права – выбирать.

И виновата в этом одна из самых молодых общественно-политических теорий, которой не существовало в библейские времена, возникшая искусственно, совершенно умозрительная, не основанная ни на здравом смысле, ни на житейской логике – теория национализма. Хотя доказать эту теорию крайне сложно, она повелевает умами миллионов, будто это аксиома.

Читайте также:
Русская атеистическая церковь
Русские и американцы
Парадокс князя Владимира