Христианское государство?

Лидер коммунистов Зюганов сказал, что главные тезисы коммунизма записаны в Библии, например приоритет общественных интересов над частными и любовь к ближнему. А раз так, то коммунизм или социализм – это триумф христианства. Это действительно интересный теоретический вопрос. Опереться на авторитет Христа хотят многие политические силы, причем не только левого толка. Недавно в США был проведен опрос, в котором выяснилось, что люди самых разных политических взглядов приписывают эти же взгляды Христу, как они его представляют.

Однако авторы таких параллелей всегда забывают главное отличие христианства от любой общественной и государственной теории: государство – это институт насилия, а христианство провозглашает ненасилие. Государство возникло в тот момент, когда один человек (вероятно, им был Нимрод) решил с помощью силы эксплуатировать других людей. Сегодня государство на порядок цивилизованнее и гуманнее, чем во времена Нимрода, но принцип насилия все равно является определяющим, что видно хотя бы по налогам. Что такое налоги, если не узаконенное, институционализированное ограбление? (Конечно, христиане должны их платить, но сейчас речь о другом.) Налоги – это дальний потомок дани, которая накладывалась на побежденное племя. Теоретически граждане могут самостоятельно оплачивать любые услуги добровольно, через прямые взносы или систему страхования. В некоторых странах, например Монако, налогов почти нет, и дела в них идут неплохо. Но в любом государстве есть что-то, что какие-то граждане не хотят делать, но у них просто нет выбора, потому что их заставляют силой. В христианстве же неприемлемо любое принуждение, любое насилие – а что такое насилие, если не принуждение?

Акцент христианства на ненасилии хорошо виден и через сравнение с Моисеевым законом. Если Моисеев закон допускал смертную казнь, то в христианстве не предусмотрено никаких наказаний даже за самые тяжелые грехи. Апостол Павел учит только не общаться с такими людьми, но никакого наказания им нет (1 Кор 5 гл.). Если древние евреи могли воевать (хотя иногда Бог действовал сам, что снова показывает, что спасение от Бога, а не от оружия), то христианство велит убрать меч (Мат. 26:52), любить врагов (Мат. 5:44), не воздавать злом на зло (Рим. 12:17) и не воевать с кровью и плотью, то есть другими людьми (Эф. 6:12). Также заметим, что евреи защищали не абстрактную «родину», а священную землю, данную Богом своим служителям как часть соглашения с ними. «Родин» в мире сотни – священная земля была только одна. Когда ее не стало, и защищать стало нечего. В отличие от евреев, христианам велено терпеть (Фил. 4:12; Отк. 2:10), не вмешиваться в дела мира (Иоан. 15:19) и не бояться убивающих их (Мат. 10:28). Мы видим огромный контраст в этих вопросах между Еврейскими и Христианскими писаниями, между учениями двух великих учителей – Моисея и Христа. Все это показывает, что в христианстве гораздо выше поднят стандарт ненасилия, оно ближе соответствует первоначальным замыслам Бога, хотя и Моисеев закон, безусловно, служил важным целям.

Параллели с христианством особенно забавны, когда речь идет о социализме, где налогов гораздо больше, чем в либеральном государстве. Как бы мы ни привыкли к таким вещам, как пенсии или социальные пособия, не стоит забывать, что эти деньги забраны у других людей отнюдь не добровольно. Именно поэтому в строго либеральных экономиках, как в древнем Израиле или современном Сингапуре, нет ни пенсий, ни пособий по безработице. Да, было бы здорово построить общество, где каждый помогает ближнему добровольно, где любящие дети содержат престарелых родителей, а добрые работяги кормят незадачливых безработных. Вот это и будет подлинно христианским обществом. Но ведь любое государство, и особенно социализм, идет ровно в противоположную сторону: не воспитывает ни любовь, ни альтруизм, а силой отбирает у одних и дает другим, тем самым озлобляя первых и поощряя безответственность во вторых. Когда во главу угла ставится сила, о любви – и следовательно, христианстве – уже не может быть и речи. Кроме того, стоящие у рычагов этого перераспределения превращаются во всемогущих вершителей чужих судеб. Даже если им повезет и эта власть их не развратит, христианину в любом случае стоит избегать такой большой власти над другими людьми.

Именно поэтому некорректны любые попытки подвести Христа под основание какой угодно политической или националистической теории. Такие попытки эксплуатируют только внешние элементы христианства вроде любви к ближнему, но не учитывают более глубинные вещи – ненасилие и очень высокий стандарт добровольности. А поскольку государство невозможно без насилия, просто рассыпется без него (или будет поглощено соседями), оно в принципе несовместимо с христианством. Христианство делает акцент на перевоспитании, перерождении, преобразовании каждого человека на высоких духовных началах – никакое государство этим не занимается и никакая политическая теория это не предусматривает. Даже такая, которая внешне похожа на христианство, например утопический коммунизм. Вот поэтому он и утопический. Вот поэтому Христос, понимая утопизм любого очередного коммунизма, велит своим ученикам не менять этот мир на каких угодно началах, а выйти из него (духовно) и ждать Царства Бога. Но политики, конечно же, об этом никогда не скажут, иначе они не были бы политиками.

Читайте также:
Власть и совесть
Выборы
Принцип любви