Виртуальное православие

Последнее время кто только ни пытается обратить меня в православие. В этом году я общался и с обычными православными активистами, и с сотрудниками апологетического центра «Ставрос», и даже с неким высокопоставленным сотрудником отдела катехизации РПЦ. Правда, в последнем случае надо мной откровенно потешались – не давали говорить, обсыпали насмешками и колкостями (при этом он сетовал, что свидетели Иеговы не идут с ним на «диалог», к которому он якобы призывает). Как бы то ни было, люди готовы тратить на меня время.

В таких разговорах меня никак не покидает мысль, что мой собеседник живет в каком-то другом православии, не том, которое известно мне и всем людям, с которыми я общался за много лет. Почти любой человек, если разговорится, может рассказать какие-нибудь неприглядные истории о священниках или церкви в целом. Все это хорошо известно, все лежит на поверхности. Алчность священников на всех уровнях, превращение религии в бизнес, игры в политику и геополитику, оголтелый национализм и ксенофобия, игнорирование любых грехов прихожан, давки с летальными исходами, потворство гомосексуализму, ссоры поместных церквей друг с другом о границах и сферах влияния, сотрудничество с КГБ/ФСБ, гонения на религиозные меньшинства руками силовиков, тотальная невежественность православной паствы в религиозных вопросах, бесконечные скандалы с часами, яхтами, ДТП, Pussy Riot и т.д. – подобные вещи можно перечислять бесконечно, писать о них книги и диссертации. Они и написаны в большом количестве, например замечательная книга одного из многих разочарованных православных М. Горохова, которая целиком состоит из вопросов. Эти и им подобные вещи веками отвращают искренних и думающих людей от официальных церковных организаций и в России, и за ее пределами. Протестантизм возник не сам по себе – его своими руками вырастили официальные церкви. Если сегодня что-то поменялось, то только в сторону усиления процессов отвращения.

Но миссионеры и катехизаторы, с которыми я общаюсь, находятся в каком-то другом православии, которое они создали сами для себя. Этот вариант православия находится в другом измерении, где все пронизано благолепием и благодатью. Реальность для них словно не существует. Их виртуальное православие состоит из апостольской преемственности, утонченных канонов и догматов, изысканных богословских формул, богатого исторического наследия и «Святой Руси», сплошь населенной православными суперменами. Об этом они и предлагают мне говорить. А мне трудно об этом говорить, потому что православие у меня ассоциируется совершенно с другим. Я испытываю настолько сильный когнитивный диссонанс, что мне сложно даже воспринимать какие-то аргументы от православного собеседника. Особенно сложно мне еще и по той причине, что православная церковь уже не одно десятилетие вдохновляет гонения на меня, моих соверующих и всех остальных своих конкурентов, пользуясь близостью к власти. Но затем она как ни в чем ни бывало идет к ним и пытается в чем-то убедить.

Сегодня виртуальное православие на полном серьезе преподается в воскресных школах. Например, в одном учебнике есть такой тестовый вопрос: «Почему города, которые основывали Русские князья, были неприступны для врагов?» (сборник программ для воскресных школ, стр. 127). И неважно, что эти города завоевывали монголо-татары, половцы, шведы, поляки, литовцы, французы, турки, японцы и еще много кто, да и сами Русские князья охотно воевали друг с другом. Церковь откровенно лжет нашим детям, искажая исторические факты в угоду своим задачам. Детям прививается виртуальная религия, религия-фэнтези, которая никак не соприкасается с реальным миром. Если они поверят, что такая религия существует, то полдела уже сделано. В будущем они уже не спросят, почему церковь говорит одно, а делает другое, потому что уже привыкли не обращать внимание на реальность.

А вот так наших детей учат нацизму: «Русский, благодари Бога за то, что ты русский, так как Россия является подножием Престола Божия» (сборник программ, стр. 156, цитата Иоанна Кронштадского). Если вам не противно от этих слов, значит, вы прошли хорошую школу. Истинно православную.

В «Ставросе» говорят, что Библия – книга не самоочевидная, ее нельзя понять самостоятельно, как ни пытайся. Поэтому нужно просто найти правильную церковь и принимать на веру все, что там говорят, не утруждаясь размышлениями и исканиями. Но ведь такой подход может привести совсем не к тому результату, что хотят в церкви: думающий человек, не приученный к виртуальному православию, может просто посмотреть новости, пообщаться с людьми и прийти к выводу, что данная церковь не является правильной и ее не надо слушать. Убедить его канонами, историчностью, святыми отцами или апостольской преемственностью не получится, потому что для него все это – абстрактные теоретические выкладки, придуманные богословами для упражнения ума. Для него это пустая теория, которая противоречит живой практике, которую он видит своими глазами. А если такой человек еще и читал Библию, он может вспомнить, что нигде не читал в ней об этих выкладках. Зато он читал другое:

Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак по плодам их узнаете их (Мат. 7:16–20)

На самом деле мне сложно писать об этом. Я очень не хочу кого-то обижать, я всегда стараюсь очень осторожно высказываться о других религиях. Но иногда я просто не могу промолчать о том, что думаю. Православная и католическая церкви принесли самые плохие плоды в христианском мире. Они в своей собственной лиге, и всем остальным до них как до Луны. Выше я перечислил некоторые современные плоды православия, но если вспомнить историю, то у любого человека просто волосы встанут дыбом. Убийства патриархов патриархами, массовые расправы над «еретиками» и другими религиозными оппонентами, насильственная христианизация покоренных народов, потворство захватническим войнам, междоусобные войны православных народов, жестокие монастырские тюрьмы с пытками – от всего этого кошмара мы проснулись только после прихода к власти атеистов (появились кошмары другие, но это уже отдельная тема). Вот лишь одна цитата из православного, замечу, журнала «Христианская мысль» от 1917 года (А. Пругавин):

Измученные разнообразными пытками, дыбами, избитые «нещадно» кнутами и батогами, с вырванными ноздрями, с отрезанными языками, они отвозились в Соловки или же в другие «дальние монастыри» и запирались там в сырые, темные, холодные погреба, называемые тюремными кельями. Здесь они обрекались на вечное одиночество, на вечное молчание, нужду и горе. Казалось, что после ссылки о них совершенно забывали, их вычеркивали из списка живых людей. И действительно, чаще всего только смерть избавляла несчастных узников от дальнейших страданий, только могила успокаивала их измученные тела.

Вот официальная позиция православной церкви о борьбе с еретиками, автор – святой Иосиф Волоцкий:

Совершенно ясно и понятно воистину всем людям, что и святителям, и священникам, и инокам, и простым людям – всем христианам подобает осуждать и проклинать еретиков и отступников, а царям, князьям и мирским судьям подобает посылать их в заточение и предавать лютым казням.

Еще ряд цитат я приводил здесь. Если дерево приносит худые плоды, оно не может быть хорошим, даже если кажется таковым. Можно собрать несколько человек, которые будут исключительно правильно понимать Библию, но если они приносят худые плоды, то это не христианство, а просто кружок библеистов. Чтобы кружок библеистов стал христианством, в нем должно быть очевидно действие святого духа. Иначе среди них нет Бога, и тогда они ничем не отличаются от любого кружка по интересам, которых в мире миллионы. Как определить, есть ли святой дух, ведь он невидим? Только по его плоду, который видим (Гал. 5:22–23). Плод святого духа всегда добр и всегда свидетельствует о добром дереве. Это очень важное учение. Ищи плод – и найдешь дух. Это как компас. Наш Господь дал нам важный инструмент, который в течение всех последующих веков будет помогать нам отделять зерна от плевел.

Сегодня нам предлагают отказаться от этого инструмента или, по крайней мере, перенастроить его так, чтобы он никогда не показывал плохие плоды. Но если все вышеперечисленное не соответствует определению плохих плодов, тогда что вообще ему может соответствовать? Массовый геноцид, концлагеря, атомная война? Только тогда мы наконец признаем, что плоды худые, а пока этого нет, будем ждать дальше? Но ведь даже тогда кто-нибудь обязательно скажет, что все это издержки, перегибы на местах и т.д., либо, напротив, подберет подходящие объяснения из святых отцов и достанет из закромов нужные постановления соборов. Эти объяснения за много веков отрепетированы и отскакивают от зубов по первому требованию. РПЦ, кстати, уже освящала ядерное оружие, а ее представитель в армии Дмитрий Смирнов заявлял, что «война для православного человека не есть убийство» и атомных бомб нужно иметь «столько, сколько хотим». Что ж, подождем, когда погибнет миллиард-другой человек, и вот тогда, пожалуй, поговорим о плохих плодах. А может, и не поговорим. Мы ведь уже привыкли.

Вот так мы стали нравственно слепы ко всему, что происходит вокруг. Мы делаем вид, что этого наставления Христа никогда не было, или он сказал его просто так, ради красного словца, или оно не подходит к нашей ситуации, или из него нужно сделать исключение, и так далее, и тому подобное. И даже если мы о нем вспоминаем, то всегда теоретически, а на практике твердо верим, что все образуется, утрясется – и верим так веками. Вот уже и до атомных бомб дождались, но и дальше продолжаем ждать и верить. Наставление Христа покрылось многовековой пылью исключений, оговорок и интерпретаций, из практики оно перешло в теорию, а затем и вовсе в фикцию. Сегодня стоит о нем вспомнить, и встречаешь саркастическую ухмылку, будто сказал великую глупость. И это еще в лучшем случае. В худшем тебя запишут в фанатики и сектанты.

Но я не хочу забывать это наставление. Напротив, я убежден, что это один из главных критериев определения истинного христианства. Именно он, а не абстрактные богословские конструкции, которыми легко манипулировать, должен служить нам компасом в море мнений. Где святой дух, там и его плоды. Только так мы можем сказать, что полагаемся в этом поиске на Бога. Вот почему, даже если я вдруг соглашусь с православной церковью по всем библейским вопросам, я все равно не смогу к ней присоединиться просто потому, что слишком хорошо знаю ее историю и современность. И по этой же логике, если свидетели Иеговы в чем-то неправы (что вполне вероятно), я трижды подумаю, прежде чем расставаться с ними, потому что я вижу у них хорошие плоды. Я расстанусь с ними только после того, как достоверно обнаружу где-то как минимум столько же хороших плодов, желательно – больше.

Прочитаем другой ключевой стих на эту тему:

По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Иоан. 13:35).

Когда я захожу на встречу любого собрания свидетелей Иеговы, я вижу, что люди любят друг друга. Да, в собраниях могут быть проблемы и какая-то специфика, но атмосфера любви, единства, радости, сотрудничества присутствует всегда и везде. Еще более это очевидно на конгрессах и в филиалах, и это впечатляет многих людей. Это мой многолетний религиозный опыт, о котором я охотно рассказываю. Это замечают и сторонние наблюдатели. Когда я захожу в любой православный храм, я вижу, что люди не только не любят друг друга как братья, но даже не знакомы друг с другом, а некоторые еще и хотят нажиться на других и развешивают прайс-листы. Если в церкви выставляется какая-нибудь реликвия, то в очереди обязательно кого-нибудь задавят. Есть серьезная статистика жертв таких мероприятий. Для меня подобные вещи гораздо важнее исторических традиций и других богословских пасьянсов. Наверное, это все из-за того, что в детстве я не проходил князей-суперменов и не получил прививку от реальности.

Но есть как минимум один способ заставить меня поменять подход – вовлечь в виртуальное православие, в котором всегда хорошие плоды. Точнее, о плодах в нем вообще не говорят за неактуальностью. Такое виртуальное православие у каждого свое, сообразно интересам и предпочтениям. Для кого-то это пасхальные куличи и яички за дружным семейным столом, для кого-то – колокольный перезвон, красивый храм по соседству и доброе лицо батюшки, для кого-то – гордая история «Святой Руси» с квасным патриотизмом и злобным антихристианским Западом, для кого-то – война с чипами, паспортами и ИНН, для кого-то – утонченные беседы с умными людьми о канонах, догматах и соборах. Кто-то купается в проруби. А кто-то в буквальном смысле залезает под землю и отгораживается от реальности. Модели разные, но все они направлены на создание удобного виртуального мира, в котором можно надежно защититься от мира реального с его отвлекающими факторами. Главный ключ к успеху – не думать ни о чем другом помимо того, что тебе нравится. Найти уютный уголок и забыть обо всем остальном. Найти свою нишу. Православие большое, у него много лиц, и каждому найдется что-нибудь по вкусу. И вот тогда получится. Получится успокоить и совесть, и логику, и зрение, и срубить наконец дерево, чтобы оно больше не лезло в душу.

Мои православные собеседники тоже, видимо, ожидают, что я найду свое виртуальное православие. Сидеть где-нибудь в уютном кабинете отдела катехизации или апологетического центра, обставленном умными книгами в атмосфере творческого беспорядка; на стене – невзрачная, но очень древняя икона, намоленная поколениями богословов высшего уровня; на столе – компьютер, где я в социальных сетях, форумах и блогах бесстрашно побеждаю еретиков и сектантов, цитируя по памяти святых отцов и доказывая собственную апостольскую преемственность вплоть до Христа. За окном переливается колокол в новеньком нарядном храме, а по праздникам я с семьей посещаю красочные богослужения, делаю умиленные фотографии своего ребенка со свечкой и выкладываю в Интернете. И что мне еще нужно? В таком уютном мирке я буду готов прожить остаток своих земных дней, радуясь причастности к великому святоотеческому наследию.

Но – не получается. Шаг в сторону из этого уютного карточного домика – и он рушится. Я снова погружаюсь в кошмар реальности, и снова бьет в набат не колокол на соседском храме, а совесть глубоко внутри, что гораздо, гораздо слышнее. Худое дерево снится мне в кошмарах, а потом стоит перед глазами весь день, потрясая ветками и отбивая аппетит. На меня смотрит Христос и с укоризной качает головой. Богословские таблетки в двойных дозах мне не помогают. Пробовал. Репетировал. Простите меня, господа православные, но я ничего не могу с собой поделать.

Читайте также:
Вопросы православной церкви
Апостольская традиция: хорошая мина при плохой игре
Христианство в действии