Парадоксальное богословие

Примерно к 3–4 веку в эллинистическом христианстве формируется особый стиль рассуждений, который еще называют парадоксальным богословием. Он позволяет одновременно принимать два или более утверждений, взаимоисключающих друг друга. Например, Христос в земной жизни – одновременно и Бог, и человек. В Халкидонском символе веры 5-го века говорится: «(Веруем в) одного и того же Христа, Сына, Господа, Единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого». Хлеб причастия одновременно и хлеб, и буквальная плоть Христа. Но, конечно, самый известный пример звучит так: «Лицо A есть Бог, лицо B есть Бог, лицо C есть Бог, но это не три Бога, а один Бог» (Афанасьевский символ веры, 4–5 вв.).

Знаменитый библеист Адольф Гарнак пишет об этом так:

Благодаря принятию христологии, примыкающей к учению о Логосе как центрального догмата церкви, церковное учение и для мирян стало связано с почвой эллинизма. Для огромного большинства христиан оно стало благодаря этому мистерией. Но именно мистерий и искали. В религии привлекала не свежесть и ясность, напротив, чтобы удовлетворить людей, которые в то время искали в религии ответа на все идеалистические запросы своей природы, она должна была представлять из себя нечто утонченное и сложное, быть строением причудливого стиля («История догматов», ч. 3).

В другом месте, о Мартине Лютере:

Он действительно закалил себя в своем смелом сопротивлении разуму и во многих важных пунктах поддался опасному католическому настроению, которое в парадоксах и абсурде находит божественную мудрость, которой надо покориться («История догматов», ч. 7).

Исторически парадоксы возникли с хорошим намерением – примирить две враждующие партии, однако реализация этого подхода была такой, что хоть смейся, хоть плачь. Кто-то хочет трех богов, кому-то нужен только один (един). Что делать? Чтобы не ссориться, берем три, прибавляем един, получаем триедин. Вуаля, убили всех зайцев одним выстрелом. Одним нужно, чтобы природы Христа были нераздельны, другим – неслитны. Тоже не проблема: пишем, что они и нераздельны, и неслитны. И все довольны.

Это даже не компромисс, потому что в компромиссе от сторон требуется частично отказаться от своей позиции и сделать шаг навстречу друг другу. В данном же случае стороны ни на йоту не меняют свою позицию; их позиции просто записываются рядом, между ними ставится знак «равно», а получившийся в результате парадокс объявляется мистической тайной, не поддающейся разуму.

Но разве так решаются споры? Представьте, если бы в конституции было написано: «Президент является главой государства, премьер-министр является главой государства, председатель парламента является главой государства, но глав государства не три, а один». Это решение проблемы или наоборот, ее усугубление? Что бы сказали о такой конституции и ее авторах? Но в богословии такой подход с некоторых пор считается нормой.

Парадоксальное богословие настолько укоренилось в номинальном христианстве, что любое сомнение в нем трактуется как недалекость. «Неужто ты хочешь познать природу Бога своим человеческим умом?» – посмеивается иной защитник Троицы. Но покажите в Библии хоть один пример парадоксального и нелогичного учения (сформулированного в самой Библии, а не в символах веры). Таких нет. Если некоторые вещи находятся выше нашего понимания, например вечность или бесконечность, это еще не значит, что они нарушают формальную логику. Вечность и бесконечность полностью логичны, они прекрасно применяются в математике, физике и т.д. Это неудивительно, потому что человек с его логикой создан по образу Бога. Логика человека – это и логика его Творца. Если истина исходит от того же Бога, который создал наш разум, наше восприятие и нашу логику, то она по определению должна соответствовать этому разуму, восприятию и логике, потому что происходит из того же источника. Тут нельзя не вспомнить слова Поля Гольбаха: «Говорить, что религия недоступна разуму, – значит допускать, что она не создана для разумных существ».

Даже если допустить, что в божественных сферах есть что-то парадоксальное для человеческого ума, то возникает вопрос: а зачем Богу сообщать об этом людям? Ведь Библия существует в этом мире, чтобы давать ответы, а не умножать вопросы. Я думаю, если у Бога есть что-то парадоксальное, то об этом в Библии просто не говорится, чтобы не усложнять нам жизнь. Со стороны Бога нет никакого смысла мучить писателей и читателей Библии формулировками, которые они никогда не смогут понять. Парадоксальное богословие противоречит самой цели Слова Бога. Создатель дал нам Библию, чтобы мы читали ее, понимали и руководствовались в жизни, а не ломали голову над парадоксами, не имеющими ни теоретического, ни практического смысла.

Истина освежает, привносит в жизнь и мировоззрение ясность и стройность. От парадоксов же только болит голова. Бог не мог дать людям парадоксальную религию. По крайней мере, не тот Бог любви, о котором мы читаем в Библии.


Читайте также:
Божественный – это кто?
Иоанн и тринитарные мифы
Тринитарная библеистика в примерах